Глава 3. О науке убегать, пивном наряде, безруком черте и даме в сарафане

 

 

Убегать можно по-разному. Можно бежать, высоко поднимая колени, например, в дождь от жены к любовнице, чтобы как можно дольше сохранить опрятный внешний вид.

Можно шаркать ступнями по асфальту, изображая бегство от начальства для услады взора последнего.

Можно даже высоко подпрыгивать, как заяц, чтобы лучше ориентироваться в пространстве, если за пазухой притаилась бутылка водки с закусью, а из-за поворота может в любой момент вынырнуть всевидящее око тещи. Главное здесь не упустить бутылку…

Наконец, можно где-то просто притаиться и вовсе никуда не бежать, - но чтобы убегать от милиции какого-либо одного из этих методов явно недостаточно.

Нужно уметь одновременно применить их все. Причем личный опыт убегающего в этом виде спорта играет далеко не последнюю роль. Практика же показывает, что чем чаще бегаешь – тем лучше получается, и тем больше шансов избежать пугающе близкого знакомства с недружелюбными помощниками Фемиды.

В групповом же забеге, очень важно уметь правильно подобрать партнеров по команде. Ведь если хотя бы один из убегающих проявит некомпетентность или у него просто очень мало было до этого тренировочных бегов, то не исключено, что в течение довольно долгого времени спортсмены тренироваться не смогут из-за ограниченности пространства, где их будут содержать.

Хотя, нет правил без исключений, и порой находятся энтузиасты, ухитряющиеся проводить длинные марафонские тренировочные забеги прямо из-под стражи, но это уже совсем другая история.

Сейчас же самое время вернуться к нашим героям. И проследить, как же на практике они воплощали нелегкую науку убегать…

 

 

…Итак, впереди бежал более опытный Ваня, имевший довольно большой опыт в этом виде спорта. За ним след-в-след сопел совершенно неопытный черт.

- Маврикий! Да не беги ты за мной. Разделиться надо, их силы рассеять. Тогда уйдем. А иначе нам каюк! - Задыхаясь на бегу, выдавил из себя Ваня.

- Нет! Не выйдет! Меня не проведешь! - Ответил черт.

- Дурак, ты, Маврикий! Всех же загребут...

Неожиданно навстречу им выскочил милицейский УАЗик с единственной уцелевшей фарой и половинкой бампера. Он два раза чадно чихнул, дернулся и заглох. Из-под капота повалили пар.

Из автомобиля, пыхтя, вылезли двое толстяков-милиционеров в касках, бронежилетах и с автоматами в потных руках. Они были похожи как братья близнецы. Даже на кончиках картошкообразных носов у каждого из них было по капле пота.

Блюстители порядка синхронно смахнули их бежевыми от грязи носовыми платочками и, пыхтя как паровозы, отдуваясь и переваливаясь на ходу, как гуси, прочавкали по расплавленному асфальту прямо к растерянно застывшим на месте приятелям. От них так смачно разило пивом, что у Вани даже слюнки потекли.

На Ваню наручники надели сразу, а вот с чертом у них вышла заминка.

Сколько ни пытался один из толстяков сковать Маврикию руки стальными браслетами, ничего у него не получалось!

Лишь только наручники коснулись чертовых лап, как Маврикий начал идиотски посмеиваться и браслеты, словно раскаленный нож масло, отсекли черту кисти рук, которые, извиваясь, словно змеи, упали на асфальт. Рядом брякнулись наручники.

Милиционер задумчиво посмотрел на Маврикия. Вытер рукавом взмокший лоб.

- Чёй-то не так! - Не совсем уверенно произнес он.

- Не так! - Согласился черт.

- А надо чтобы было так! - Нравоучительно поднял вверх указательный палец помощник Фемиды.

- Надо! - Не стал перечить ему Маврикий.

Его правая рука зашевелилась. Заскребла пальцами по дорожному покрытию. Затем встала на них, словно на ноги, и шустро приблизилась к наполовину утонувшем в жидком от жары асфальте казенному имуществу.

Быстро схватив наручники, рука, медленно, словно груженный до предела транспортный вертолет, оторвалась от земли и двинулась в сторону милиционера. При этом она жужжала как шмель и нетерпеливо почесывалась свободным от поклажи мизинцем.

Милиционер схватил наручники.

- Спасибо! - Поблагодарил он.

- Не за что! - Откликнулся Маврикий.

Толстяк снова попытался нацепить наручники на Маврикия, но по вполне понятным причинам из этого ни чего не вышло.

Действительно, попробуйте-ка заковать в наручники человека, если у того нет кистей рук.

Но милиционера этот факт, похоже, не очень смущал. К тому же он был очень настойчивый человек, и к надеванию наручников его обязывали присяга и старшинские погоны.

Каждый раз наручники соскальзывали с обрубков рук черта и падали на асфальт, где их уже поджидали руки Маврикия. Они по очереди подхватывали браслеты и подавали их милиционеру. А однажды они даже подрались, не поделив между собой наручники.

- Прекратить нарушать! - Рявкнул на них толстяк.

- Слушаемся, гражданин начальник! - Вытянулись по стойке "смирно" руки.

- То-то! - Удовлетворенно хмыкнул милиционер.

На этот раз, он нагнулся лично и, продемонстрировав миру объемный раздвоенный зад с налипшей на него пивной этикеткой, поднял наручники.

Дальше толстяк в недоумении остановился.

Снял каску, обнажив совершенно лысый запотевший череп, и начал задумчиво почесывать затылок всей пятерней. Донесся скрежет, как если бы кто-то вздумал чесать самшит.

К милиционеру подошел его товарищ. Внимательно посмотрел на безрукого задержанного.

Тоже снял каску и начал чесать затылок. Донесся характерный скрип, как если бы чесали пробковое дерево. У этого блюстителя в противоположность первому была густая черная шевелюра. И он явно был умнее. Это подтверждали лейтенантские погоны у него на плечах. К тому же он был толще.

- Ты, это, - сказал он лысому толстяку, - если не получается на руки, то надень на ноги.

- Мудро! - Поощрил его черт. - А можно вообще без наручников?

- Не положено! - Выпячивая вперед толстую губу ответил Лейтенант.

Он взял браслеты из рук старшины и попытался нагнуться, чтобы сковать Маврикию ноги.

Раздался треск, и милицейские брюки, лопнув по шву на необъятном лейтенантском заду, продемонстрировали толпе собирающихся зевак семейные в горошек трусы.

Лейтенант покраснел как девушка, выпрямился и стыдливо прикрыл каской зад. Он вообще был очень стеснительный.

- Сопротивляемся при исполнении? - Спросил он у черта.

- Никак нет, гражданин лейтенант! - Вытянулся черт.

- А вы его на землю положите и, пусть он ноги вверх поднимет. Тогда и заковать его будет легче! - Высунулся вперед из толпы тощий очкарик-студент.

- Выскочка очкастая! - Сказал любознательно взирающий на все происходящее Ваня.

- Дело говорит студент. - Загудела толпа.

Черт в образе человечьем с готовностью плюхнулся на асфальт и задрал обе ноги вверх. Затем, помахав ими, скинул сандалии и, перебирая пальцами ног, сказал:

- Надевайте, я готов!

Старшина взял наручники у продолжающего стесняться начальника и, начал деловито напяливать их на ноги черта. Он сопел и пыжился, с него ручьями лился пот, но наручники никак не желали обнимать чертовы ноги. Наконец раздался щелчок, и они захлопнулись на ногах жертвы.

Толпа дружно зааплодировала, старшина гордо выпрямился, приосанился, повернулся к зевакам, из среды которых материализовались два радиорепортера и один кинооператор:

- Нам это просто! Мы за-ради порядка всегда готовы трудиться до последнего пота, не жалея внутренностей...

"Бац"! - раздался резкий звук.

Старшина медленно повернулся...

Обломки наручников лежали на асфальте. Он были раскалены до бела и дымились, плавя асфальт и все глубже погружаясь в него. Вокруг развевался едкий запах горящей смолы.

- Я тебе как есть покажу, что, значит, портить казенное имущество. - Захлебнулся от возмущения старшина.

Он вытащил резиновую палку и, что было силы, ударил ею сидящего на асфальте черта по спине. Раздался хлюпающий звук и, палка до половины погрузилась в чертово тело. Маврикий взвизгнул и плашмя грохнулся на дорогу.

Милиционер крякнул и попытался вытащить палку. Но изделие резиновое, как именуется палка в милицейских формулярах, совершенно не желало подчиняться своему хозяину. Казалось, что оно прочно вросло в Маврикия и было естественным продолжением его тела. Старшина отпустил палку и растерянно взглянул на Лейтенанта.

- Вы убили его! - Истерично завопила из толпы стройная дама в русском сарафане.

И тут же грохнулась в обморок, обнажив стройные ноги и белые трусики под вздыбившимся сарафаном. Мужская половина толпы восхищенно ахнула и с готовностью бросилась оказывать пострадавшей первую помощь.

Особенно старался студент, делая ей искусственное дыхание рот в рот, и усердно массируя даме сердце. Только почему-то, наверное, от волнения, перепутав его с тугой и высокой грудью потерпевшей.

- Если бы! - Мрачно буркнул Ваня. - Он бессмертный. Это же черт.

- Ты смотри, под дурачка косит! - Откликнулся стеснительный Лейтенант.

Он повернулся к старшине:

- Давай энтих в отделение! И казенное имущество у безрукого изымем и опишем. Нет! Опишем и изымем. Нет! Там разберемся, кто есть что!

Отдав распоряжение, Лейтенант начал как рак задом пятиться к УАЗику, по-прежнему прикрываясь каской.

Старшина, переписав свидетелей происшествия, схватил одной рукой за ногу черта, а другой, подобрав его валявшиеся на асфальте руки, вознамерился, было, тащить Маврикия к машине, но черт оказался на редкость упрямым.

Он совершенно не желал двигаться с места. Как если бы прирос к асфальту, или все время был его неотъемлемой частью.

- Задержанный, помоги, что уставился! А мы содействие тебе и явку с повинной оформим. - Бросил старшина Ване.

- Не! - Заупрямился Ваня. - Я не по этим делам!

- Ну, помоги, а! - Взмолился старшина, промокнув крупные капли пота с лысины прямо засаленным милицейским рукавом. - В отделении пиво холодное есть!

- Какое? - Оживился пьяница.

- Светлое.

- Не-а! - Стал набивать себе цену Ваня. - Я темное люблю.

- Будет тебе и светлое и темное! - Пообещал милиционер.

Ваня скованными наручниками руками схватил черта за свободную ногу. Дернул.

Маврикий пошевелился:

- Предатель, ты, Ваня! Алкаш проклятый! На пиво меня променял.

- Зато на какое!

- Разговорчики мне отставить! А то я вам покажу, кто есть здесь!- Рявкнул Старшина.

Ване он сейчас напоминал бочку самого доброго пива, которого ему так нестерпимо хотелось выпить.

Впрочем, он был не далек от истины...

Через минуту дверка камерного отделения УАЗика за арестованными захлопнулась. Залез за руль УАЗа старшина. Машина накренилась влево. Но тут же выровнялась, потому, что, словно входящий в порт броненосец, пятясь задом, на правое сиденье многострадальной автомашины плюхнулся Лейтенант. Раздался звон ударившихся об автомат пустых пивных бутылок.

Любители пива отдувались и фыркали, сдувая ртом с кончиков носов капли пота. Стекла автомашины давно уже не опускались и были зажаты намертво даже в такую жару, поэтому моментально запотели.

Старшина повернул ключ зажигания. Жалобно запел стартер. Немного поскрежетав, он смолк.

- Попробуй еще. - Посоветовал ему Лейтенант.

- Ничего не выйдет! Машина пива хочет. - Сказал черт!

- Чаво, чаво? - Удивленно поднял брови старшина. - Снова под дурачка косим?

- Он хочет пива! - Повторил черт. - Вы же вчера бензин с его бака сливали?

- Ну, сливали! - Растерянно развел руками Старшина.

- На пиво его обменяли?

- Ну, обменяли! - Откликнулся Лейтенант.

- А с ним не поделились?

- Ну, не поделились! - Хором ответил пивной наряд.

- Так ему и не положено. - Смущенно начал оправдываться Лейтенант.

Он действительно был самым умным из них двоих.

- А сливать казенное топливо положено? - Тоном прокурорского работника спросил черт.

Лейтенант засмущался и покраснел, а старшина растерянно и обижено засопел.

- Так это. Пить очень хотелось.

- Вам пить всегда очень хочется. - Назидательно продолжал черт.

Лейтенант был не только умным, но и умел сострадать ближнему. Даже если этот ближний был всего лишь патрульной автомашиной. К тому же старший наряда прекрасно знал по себе, как тяжело бывает обходиться без любимого напитка. Особенно в такую жару.

Поэтому он, немного помявшись, тяжело вздохнул и достал из-под сиденья УАЗика непочатую бутылку. Обречено посмотрел на старшину.

Тот отвел взгляд в сторону, не в силах перенести столь тяжелую утрату.

- Да, ладно, Вась! - Начал успокаивать его лейтенант. - Оно же все равно теплое.

- А я!... Да я, если хочешь знать, только теплое пиво и пью. У меня горло болит. Вот!

- Ну, Вась....

- Ладно, чего уж там, мне для дела ничего не жалко. - На глаза старшины навернулись слезы.

Он взял из рук Лейтенанта бутылку, зубами откупорил ее и вылез из машины с твердым намереньем влить пиво в бак патрульной машины. УАЗик накренился и жалобно заскрипел. Крышечка бака, щелкнув, отворилась сама по себе. Там что-то жадно заклокотало.

-  Сейчас, сейчас, уже скоро. Потерпи родной! - Старшина опрокинул бутылку в разинутую пасть бензобака машины.

Там удовлетворенно забулькало, отрыгнуло газами...

Потом настала умиротворенная тишина.

Старшина вернулся в машину и провернул зажигание. УАЗик завелся с пол-оборота и, распространяя вокруг вкусный тягучий аромат пивных дрожжей, весело помчался к милицейскому участку.